Моббинг или Игра на выживание: различия между версиями

Материал из Skazka
Перейти к навигации Перейти к поиску
Строка 41: Строка 41:
  
  
[[Файл:ludmila.jpg|80px|left|]]'''Людмила Илюхина, председатель  русского культурологического общества "Сказка"'''
+
[[Файл:liuda.jpg|80px|left|]]'''Людмила Илюхина, председатель  русского культурологического общества "Сказка"'''
  
 
Людмила по образованию химик, PhD, окончила Московский институт тонкой химической технологии им. Ломоносова, диссертацию защитила в Норвежском университете естественных и технических наук, NTNU, работает в компании Siemens Norge  
 
Людмила по образованию химик, PhD, окончила Московский институт тонкой химической технологии им. Ломоносова, диссертацию защитила в Норвежском университете естественных и технических наук, NTNU, работает в компании Siemens Norge  

Версия 20:35, 29 марта 2016

25px-Geographylogo.png Язык:      Flag of Russia.pngрусский     Flag of the United Kingdom.pngenglish     Flag of Norway.pngbokmål     



Stopmobbing.jpg

Что такое моббинг и как он проявляется в рабочем коллективе? Как отличить моббинг от конфликта? Как противостоять моббингу и избавиться от чувства жертвы?

О причинах и следствиях психологического насилия на работе рассуждают участники виртуального "Круглого стола"



В дискуссии принимали участие:


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен (Rebecka Mikkelsen), клинический психолог

Ребекка получила психологическое образование в Университете г. Осло. В настоящее время работает в частном психологическом центре Vitale Psykologsenter в Осло http://vitalepsykolog.no/.


Irena.jpg

Ирена Бетанова, психолог, преподаватель, бизнес-тренер

Ирена окончила факультет психологии Московского государственного университета им. Ломоносова, в 1998 - 2006 г.г. была директором по персоналу крупных российских торгово-производственных компаний, с 2007 года - ген. директор Центра делового развития "Бизнесград" http://www.biznes-grad.ru/ и преподаватель программы "Управление человеческими ресурсами" в Московской международной школе бизнеса "Мирбис".


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс, психолог

Светлана - практический психолог, кандидат философских наук. В профессии более 30 лет. Из них 8 лет работала медиатором, межкультурным посредником, в крупных международных проектах технической помощи странам СНГ. С 2004 года живет в Швейцарии, занимается психологическим консультированием, издает электронный журнал «В загранке» http://vzagranke.ru.


Kjersti.jpg

Шашти Клевен (Kjersti Kleven), управляющая в Службе охраны труда г. Трондхейм http://www.bhttrondheim.no/

Kjersti Kleven, daglig leder ved Bedriftshelsetjenesten (BHT) Trondheim http://www.bhttrondheim.no/



Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер (Larisa Schløsser-Møller), коуч

Лариса окончила медицинский институт, много лет работала врачом в России. Получила второе образование по коучингу сначала в России, а затем в Норвегии, работает как коуч через собственную фирму http://www.larisa.no/. Страница по-русски http://www.larisa.no/coaching-pa-russisk-trondheim/.


Liuda.jpg

Людмила Илюхина, председатель русского культурологического общества "Сказка"

Людмила по образованию химик, PhD, окончила Московский институт тонкой химической технологии им. Ломоносова, диссертацию защитила в Норвежском университете естественных и технических наук, NTNU, работает в компании Siemens Norge




Как моббинг не назови...

Около 40 000 работников подвергаются моббингу на рабочем месте. Такие данные получило центральное статистическое агентство Норвегии (Statistisk sentralbyrå, SSB) в рамках исследования условий жизни за 1996 и 2000 годы. Примерно 7 процентов вовлечены в конфликты с коллегами сами, большинство же опрашиваемых говорили, что только наблюдают в коллективе плохие отношения между сотрудниками, не будучи вовлеченными в них.

Цифры не совсем свежие, но, похоже, ситуация меняется мало. По данным Государственного института по условиям труда (Arbeidsmiljøinsititutt, STAMI), около 5% работников заявляют, что систематически подвергаются травле со стороны коллег или начальников.

Уровень конфликтов несколько снизился с 1989 года, согласно отчету SSB за 2014 год, но, по экспертным оценкам, это может быть связано с тем, что моббинг и конфликт - не одно и то же (об этом участники нашей дискуссии говорят ниже).

Некоторые отличия в трактовке результатов исследований обусловлены в том числе различной терминологией. Более того, понятие «моббинг» в трудовом кодексе (Arbeidsmiljøloven) вообще отсутствует.


Kjersti.jpg

Шашти Клевен: В Законе о труде действительно не используется термин «моббинг», но он входит в понятие trakassering (травля, домогательство, преследование, притеснение), так что проблем с идентификацией моббинга не возникает. Норвегия находится среди тех стран мира, где работники максимально защищены через трудовое законодательство.


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: Добавлю только, что помимо trakassering, моббинг покрывается такими понятиями как uheldig psykisk belastning (неблагоприятная психическая нагрузка), krenkelse av integritet og verdighet (нарушение неприкосновенности и достоинства), tilbørlig opptreden (ненадлежащее, неадекватное поведение).


Ищите выгоду

Так что же такое моббинг? Как именно он проявляется на рабочем месте? Какие цели преследуют люди, притесняющие своих коллег или подчиненных?


Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер: Моббинг — это эмоциональное насилие, которое осуществляется одним человеком или группой работников в отношении кого-либо из членов коллектива. Человека дразнят, унижают, исключают из социальной жизни – не зовут с собой попить чай или еще куда, и он весь день проводит в одиночестве.

Для оказания давления на сотрудника применяются и так называемые методики доминирования (herskerteknikker), тоже, по сути, представляющие собой моббинг. Например, группа людей постоянно обсуждает кого-то за спиной, насмехается. Или на собрании человек высказывает идею, а присутствующие ведут себя так, будто ничего вообще не слышали – не одобряют, не критикуют, просто игнорируют, или, наоборот – сразу поднимают на смех. Элементом herskerteknikker является также сознательное утаивание от сотрудника ценной информации. Например, его могут не приглашать на совещания, на которых обсуждаются вопросы, важные для хорошего выполнения работы.

Обычно моббинг инициирует кто-то один, это может быть и непосредственный начальник, к нему постепенно присоединяются другие – процесс, скажем так, заразительный. В то же время, следует разделять, когда тебя изолируют сознательно, и когда ты сам себя изолируешь. Некоторые – интроверты по типу личности – любят находиться в одиночестве. Люди смотрят на него и думают: «Ага, он асоциален, не участвует в жизни коллектива». Такого один раз позовут, второй, а потом уже перестанут.

Проблема моббинга на самом деле очень серьезная. О ее масштабах косвенно указывает и другая статистика: в год кончают самоубийством примерно 500 человек. Очевидно, что причины самые разные, но возраст жертв,на который приходится максимальная статистика, 25-55 лет, то есть самый что ни на есть рабочий возраст, заставляет задуматься.


Irena.jpg

Ирена Бетанова: Моббинг – оказание постоянного психологического давления на работника со стороны коллектива или руководителя данного работника с целью получения какой-либо выгоды. Выгода может быть разная:

 увольнение работника и освобождение вакансии (ее может занять более желаемый кандидат);
 сознательное отторжение работника как личности коллективом по принципу «Он не такой как мы»: другой веры, национальности, социальной группы, не хочу и не буду с ним работать, т.к. меня не спрашивали, хочу ли я с ним работать;
 компенсация собственных эмоциональных проблем на работе или дома (срывать зло);
 удовлетворение желания унижать, травить слабого (проявление садистических наклонностей);
 удовлетворение желания власти (давить, значит подчинять);
 личная неприязнь в связи с наличием противоположных ценностных установок.

Таким образом, выгода может быть материальной (передача работнику неинтересных/ сложных /вредных для здоровья функций как повод для снижения финансовых выплат), эмоциональной (за счет травли происходит собственная эмоциональная разгрузка), психологической (утверждать себя за счет кого-то). Очень важно, что в данном случае выгода целенаправленная – тот, кто осуществляет давление, осознает свои действия и понимает зачем он это делает.


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс: Согласна с тем, что выгода может быть как материальной, так и эмоциональной. Однако человек может неосознанно искать жертву, в том числе и на рабочем месте, где он проводит большую часть своей активной жизненной фазы (8 часов).

Для типа людей, которых в просторечии называют вампирами, совсем не обязательно осознавать то, чем они занимаются – они чувствуют результат. Если человек, подвергающийся моббингу, выходит из равновесия, то цель вампира достигнута – жертва найдена. Есть типажи, которым необходимо и внимание тех, кто им подпевает. Это как бы усиливает эффект эмоциональной подпитки. Часто вампиры такого типа оказываются неформальными лидерами в коллективе.

Как правило, вампиры не осознают свои действия, не могут объяснить причину нападок на своих жертв. Более того, говорят, что только добра им желают. То есть, стремление на кого-то давить, получая при этом даже неосознаваемое удовольствие, можно рассматривать как форму зависимости, причем неосознаваемой зависимости. А осознанные стратегии – это уже дополнительный инструмент.


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: Следует различать прямой и непрямой моббинг. Прямой моббинг подразумевает агрессивные действия, которые осуществляются против жертвы открыто – в виде оскорблений, подшучиваний, непризнания профессионального вклада. Под косвенным моббингом нужно понимать социальную изоляцию работника.

Надо разделять также моббинг, связанный с работой, и моббинг, связанный с личностью работника. В первом случае человек оказывается в ситуации, когда он не может выполнить работу хорошо – ставят неразумные сроки, отстраняют от выполнения некоторых естественных функциональных обязанностей или дают бессмысленные задания. Во втором – агрессивные действия направлены непосредственно против личности, вне зависимости от качества его работы. Это может быть распространение неблаговидных слухов, подтрунивания, игнорирование мнения и т.д.

И последнее важное различие – субъективный и объективный моббинг. Субъективное восприятие ситуации варьируется. Поэтому два человека, которые находятся в идентичной ситуации, воспринимают ее по-разному: один видит в ней моббинг, но другой – нет.

Под субъективным моббингом понимают ситуации, когда человек воспринимает себя как жертву систематической агрессии со стороны других людей. Объективный моббинг больше относится к ситуациям, когда на существование моббинга в коллективе указывают окружающие. Например, коллеги подтверждают, что человек подвергается моббингу.

Когда мы говорим о субъективных ощущениях, важно иметь в виду, что личностные факторы или прошлый опыт могут влиять на то, как работник интерпретирует ситуацию. Если человек подвергался моббингу и в детстве, то его чувствительность к сигналам моббинга обострена.


Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер : Согласна с Ребеккой, проблемы многих людей, подвергающихся моббингу на работе, идут из детства – возможно, над ними издевались в саду, в школе, и у них закрепилось сознание жертвы. Некоторые пытаются компенсировать свои комплексы, низкую самооценку, добровольно взваливая на себя «черную работу», а потом начинают жаловаться: «Я за всех все делаю! Мне никто не помогает! Меня никто не ценит!». Но если человек слишком усердно работает, он создает дискомфорт в коллективе – другие начинают неловко себя чувствовать.


Ludmila.jpg

Людмила Илюхина: Да, это так, Лариса. Их еще часто называют «золушками». Это они, например, моют посуду на вечеринках, а не веселятся вместе со всеми. Мотивация при этом у каждого своя – кто-то хочет казаться добреньким, кто-то старательным, кто-то принца ждет (вдруг покурить на кухню зайдет), кому-то захотелось уединиться, кто-то патологически не выносит грязь, а кто-то от души хочет помочь хозяйке. Но в моих глазах они всегда выглядят жертвами. И не знаешь, как лучше – то ли помочь, то ли остановить, то ли вообще сбежать. Ведь помогать совсем не хочется. Видимо, надо принять их старания за должное, и каждый раз хвалить и хлопать по плечу.

Как-то раз подруга пожаловалась: «Все, хватит! Надоело мне за коллегами убирать!». В процессе обсуждения «нехороших коллег», оставляющих на столах немытые чашки-тарелки, выяснилось, что она каждый вечер собирает грязную посуду по всему офису и ставит в посудомоечную машину. Но ведь ее никто об этом не просил, и даже никто никогда не видел, как она это делала! Я предложила ей простое решение – так же молча взять и перестать убирать за всеми. А вот когда другую мою подругу начальник попросил отнести грязную посуду в столовую, она просто спросила: «Ты это серьезно?» И все, этого оказалось достаточно, чтобы навсегда остановить его попытки припахать ее к «общественно полезному труду».

Еще один совершеснно уникальный случай. Работала в нашей группе на почасовой оплате одна иностранка, хороший специалист, но уж чересчур скромная и стеснительная. Были трудные времена, нам сильно урезали бюджет, и компания стала экономить «на всех фронтах», вплоть до сокращения штата. И тут наш начальник обнаруживает, что эта тихоня уже пару месяцев, никому ничего не сказав, работает по шесть часов в день, а не по восемь. С чего это вдруг она сократила себе рабочий день, начальник ее не спрашивал (в конце концов, меньше работала – меньше и зарплату получала) – решил, что ей неинтересно и предложил быть более проактивной. А девушка после этого совсем сникла, у нее даже депрессия началась. Я решила поговорить с ней – оказалось, что она переживала за проект так сильно, что решила добровольно урезать себе зарплату. Когда я рассказала об этом начальнику, он был просто потрясен – не мог даже представить себе, что человек способен проникнуться коллективными интересами настолько, что готов на подобное самопожертвование.

Моббинг или конфликт?

Где проходит грань между намерениями «агрессора» и субъективным восприятием «жертвы»? На работе люди могут конфликтовать по разным причинам, и совсем не исключено, что каждый раз кто-то будет ходить «обиженный».


Kjersti.jpg

Шашти Клевен: Моббинг можно определить как продолжительные негативные действия, когда одна из сторон не обладает способностью защитить себя. Это означает, что разовые действия, или конфликт между равносильными сторонами моббингом не является. Довольно часто моббинг – результат конфликта, который не был вовремя пресечен.


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: Неспособность защищаться – ключевой критерий, по которому идентифицируется моббинг и отличает его от конфликта. Граница между моббингом и конфликтом в то же время размыта и определяется субъективными ощущениями «жертвы».

Закон о труде придает субъективному восприятию значительный вес, так как субъективный моббинг наиболее травматичен для психики человека. К слову, при рассмотрении случаев моббинга в школах, приоритет отдается мнению ребенка – считает ли он сам, что над ним издеваются, а также действенно ли вмешательство по остановке моббинга. Я не вижу никаких оснований, почему для взрослых это должно быть по-другому.


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс: Соотношение понятий «моббинг» и «конфликт» я вижу иначе. Если моббинг неосознанный (вампир-жертва), то вампир ищет конфликтные ситуации для того, чтобы вывести жертву из равновесия. Конфликт здесь как инструмент давления на жертву (когда начальница придирается годами, но при этом не увольняет). Когда силы равные, жертва просто не состоится, потому что она не будет реагировать на провокации.

В случае осознанного моббинга, наоборот, последний выступает инструментом решения какого-то конфликта. Например, работник метил на освобождающуюся должность, на повышение, а начальник пригласил «варяга». У сотрудника, проигравшего «тендер» на вакансию, нет административного ресурса, и он не пойдет на открытый конфликт с руководством (набор и расстановка кадров – прерогатива начальника). Зато может приступить к моббингу новичка. Иногда это срабатывает, хотя вне зависимости от результата открытого конфликта может не быть. Моббинг собственно и нужен для того, чтобы не раскрывать свои карты.


Irena.jpg

Ирена Бетанова: На мой взгляд, отличие моббинга в целенаправленности, осознанности действий и наличии выгоды. Бывают ситуации, когда высокая тревожность, низкая стрессоустойчивость и плохая адаптивность человека приводят к тому, что он воспринимает отношение к себе как давление, хотя у второй стороны нет цели такое давление оказывать.

Например, в коллективе может быть своя субкультура, допускающая подколки и подтрунивание над другими, и если попавший туда работник не привык к такому типу взаимоотношений и обладает вышеуказанными личностными чертами, то он может воспринять такую ситуацию как психологическое давление и издевки.

Налицо явная ошибка в подборе человека. В процессе найма руководитель или менеджер по персоналу (ответственные за поиск и отбор новых работников) должны проверять соответствие коммуникативных и личностных особенностей человека корпоративной культуре компании и субкультуре конкретного коллектива.


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс: В принципе, моббинг распознается довольно просто – когда правила поведения и коммуникации, принятые в коллективе или в той или иной неформальной группе внутри него, нарушаются в отношении отдельных его членов ради какой-то выгоды. Сама жертва может это ощущать как неприятие коллектива. Вот пример из моей практики:

«…Пригласили читать спецкурс в коммерческий ВУЗ. С удовольствием согласилась, так как это весомая финансовая поддержка к моей государственной доцентской ставке на основной работе. Но радовалась недолго: люди из учебной части почему-то всем коллективом меня невзлюбили. Мало того, что они это не скрывают, их неприязнь бьет по моему преподавательскому престижу. Расписание моих занятий уже несколько раз меняли буквально за несколько часов, не ставя меня в известность, и все это выглядит как моя недисциплинированность. Я не могу сконцентрироваться, стала плохо спать, живу как на вулкане. Каждый раз, собираясь на занятия, жду новый подвох от учебной части. Впору все бросить и уйти…»

Естественно, выявить предвзятое к себе отношение со стороны сослуживцев можно по прошествии времени, поработав в коллективе. Часто бывает так, что новичков «вампиры», что называется, «пробуют на зуб». Сумеет отстоять себя – избежит моббинга.


Ludmila.jpg

Людмила Илюхина: Однажды и меня так пробовали на зуб. Мне даже потом показалось, что работодатели специально искали на эту вакансию человека с крепкими нервами.

Коллега, с которой мне предстояло работать, была в компании единственным специалистом в нужной области. Меня приняли на равную ей позицию. Под огонь я попала сразу же, как только закончился период обучения, и я приступила к самостоятельной работе. Она критиковала каждый мой шаг, читала нотации, давала мне задания (что ей никто не поручал), жаловалась на меня начальству. Мои попытки установить диалог проваливались одна за другой, а уж о том, чтобы сотрудничать и совместно решать научные задачи, и речи быть не могло. Я в долгу не оставалась – огрызалась, если считала это нужным, либо просто игнорировала, в том числе угрозу «прими такую жизнь или увольняйся». Работу свою я выполняла хорошо, и начальство на ее необоснованнее жалобы не реагировало, но то, что весь этот кошмар происходил в первые три месяца, когда у меня испытательный срок еще не закончился, радости не добавляло. В случае ее «победы», меня могли не утвердить. Но ситуация разрешилась быстрее чем я предполагала. После очередной выходки – она стала оскорблять меня на весь «открытый офис» – ее перевели в другой отдел, а потом она вообще уволилась.

Не сотвори себе жертву

Допустим, моббинг при анализе конфликтной ситуации не подтвердился. Но человека тем не менее переполняет чувство жертвы и ведет он себя как жертва. Работу свою выполняет скрепя сердце, и вроде нет поводов у начальника специально разбираться, и тем более увольнять его, но общий климат в коллективе портится.


Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер: Многие мои клиенты именно так и описывают ситуацию. Но вернемся к жертве. Основное чувство у жертвы – страх. Первые мысли, которые начинают крутиться в голове – «Бей меня», «Мне нужно выжить, и я вынесу всё». Эти мысли генерируются на уровне подсознания. Последующие мысли и поступки являются производными от этого исходного состояния. Так, шаг за шагом, формируется образ мышления и образ поведения жертвы.


Irena.jpg

Ирена Бетанова: Если цели давления нет, а человек ощущает себя жертвой, то скорее всего имела место ошибка найма (как я упоминала выше) и человек не подходит данной компании. Соответственно единственный правильный выход – побыстрее сменить работу. Речь может идти и о нормальном процессе адаптации – требуется время, чтобы коллектив принял нового работника и включил его в свою структуру.

Большинству работников на этом этапе нужна поддержка. Для этого и назначаются наставники, кураторы, либо эту роль должен выполнять руководитель, который помогает работнику освоиться, показать себя с тех сторон, которые являются важными и одобряемыми для остальных. Например: он тоже любит хоккей; она выращивает уникальны цветы; он тоже закончил этот университет; она знает немецкий и поможет тебе перевести письмо для клиента и т.п.

Если адаптация пройдет нормально, то работник при возникновении конфликтных ситуаций уже не будет сразу же воспринимать себя как жертву. Исключение могут составлять случаи, когда конфликт проходит на фоне сильного стресса из-за потери близких, неразделенной любви, проблем со здоровьем. В этих случаях личность меняется, и человек может начать воспринимать весь мир как угрозу, и ему потребуется профессиональная психологическая помощь для прекращения восприятия себя жертвой.


Ludmila.jpg

Людмила Илюхина: А еще бывают люди, у которых особенность характера такая – накручивать себя, сгущать краски. Иногда им кажется, что кто-то не так посмотрел или нарочно не поздоровался, и все, думают, что этот человек их не любит – боятся с ним заговорить, самоисключаются из его компании и даже подозревают его в каких-нибудь злодеяниях и заговорах. Мне приходилось разбираться с парой подобных ситуаций и в России, и в Норвегии, и могу сказать, что люди везде ведут себя совершенно одинаково: жертва полностью деморализована, а «агрессор», как правило, даже не подозревает о проблеме.

Охота на жирафа

Кто чаще всего становится объектом для моббинга? Умные и талантливые или слабые и закомплексованные?


Irena.jpg

Ирена Бетанова: Высокий риск подвергнуться моббингу со стороны коллектива у «иных», у «белых ворон». Если это интеллектуальный коллектив, то у менее образованного, если среднестатистический – у умного и талантливого. То есть должна присутствовать очевидная противоположность для срабатывания автоматического принципа ингруппового фаворитизма (противопоставления своих и чужих). А перерастет ли он в моббинг, зависит от возникновения выгоды.

Если менее образованного начнут продвигать, то у других появится выгода для моббинга. Но если менее образованный выполняет те функции, которых умников не заставишь делать ни за какие деньги, то выгода возникать не будет и риск моббинга минимален.

С точки зрения эмоциональной и личностной выгоды зло будут срывать тоже на крайностях: на «слабых» – стрессонеустойчивых, тревожных, обидчивых, которые легко отдают энергию для эмоциональной подпитки, или на «успешных», «везунчиках» – попытка их уколоть, обидеть нужна для того, чтобы снизить свою неудовлетворенность (часто проявляется в творческой, артистической и научной среде).

Когда речь идет о моббинге со стороны руководителя, то риск определяется либо организационными, либо личностными факторами. В нормальной ситуации руководитель, которого не устраивает работник, просто увольняет его. Если же он прибегает к моббингу, то это означает, что у него нет полномочий по формированию своей команды, и с помощью моббинга он пытается подвести неугодного работника к увольнению по собственному желанию.

Что касается личностных факторов, то как и в случае коллектива, моббинг может быть вызван постоянной эмоциональной перегрузкой руководителя и желанием разрядки, а также садистическими наклонностями, пониманием власти как подавления. Моббинг может быть также следствием феномена ингруппового фаворитизма – расхождение в ценностных установках и идентификации работника как «чужого».

Повторюсь, что во всех случаях моббинга речь идет о сознательном давлении на работника с получением выгоды. Если же давление является просто следствием темперамента и строения личности руководителя, то скорее речь идет о специфическом стиле управления. Именно поэтому, приходя на собеседование, каждый работник должен не только заинтересовать работодателя, но и понять, подойдет ли ему стиль управления будущего начальника, отмечая особенности коммуникации – тон голоса, способ построения фраз (диктующий или беседующий), реакция на вопросы.


Ludmila.jpg

Людмила Илюхина: Не любят «выскочек». Причем их одинаково не любят и коллеги, и начальники, и соседи – даже торт ребенку на день рождения желательно купить «как у всех». Идея всеобщего равенства присутствует в разных культурах, но особенного характерна, как мне кажется, для норвежского менталитета. Существует даже устойчивое выражение Janteloven, или закон Янте, свод правил сформулированный в 1933 году писателем Акселем Сандемусе в романе «Беглец пересекает свой след», согласно которому общество не признает права своих членов на индивидуальность. Действие романа происходит в вымышленном городе Янте, населенном в основном рабочими, для которых главной ценностью является социальное равенство. Оно обеспечивается сводом неписаных правил, а любая попытка нарушить их наказывается общественным презрением:

1. Не думай, что ты особенный
2. Не думай, что ты настолько же велик, как мы (в том же социальном положении, на том же уровне, что и мы)
3. Не воображай, что ты умнее нас
4. Не думай, что ты лучше нас
5. Не думай, что ты знаешь больше нас
6. Не думай, что ты важнее нас
7. Не думай, что ты на что-то годишься (что-то способен делать)
8. Не смейся над нами
9. Не думай, что нам (кому-то) есть до тебя дело
10. Не думай, что ты можешь нас чему-то научить.

Я часто слышу, как очередной иностранный сотрудник, особенно практикант, на новом месте работает «слишком хорошо» – например, выполняет недельную работу за день, или моментально начинает предлагать методы оптимизации работы (я и сама такая). Но ни разу не слышала, чтобы подобные истории хорошо кончались. В лучшем случае, похвалят (ах, какой ты молодец!) и продлят практику еще на три месяца, в расчете на то, что за это время человек как раз успеет доделать всю скучную работу. Совсем по-другому обстоят дела на постоянной работе. За год-другой те же «супер-герои» перестраиваются и начинают работать «как все», или полностью выгорают и теряют интерес к работе.

Немного из личного опыта. Я устроена так, что постоянно чувствую ответственность буквально за все вокруг. Например, накануне солнечного затмения купила себе и своей семье специальные темные очки. Пока выбирала – решила купить еще и нескольким друзьям, всем одногруппникам ребенка по саду, ну и еще пару десятков прикупила на всякий случай – вдруг, думаю, кто-то попросит. Получилось всего 50 штук. Потом купила еще 50 сварочных стеклышек, менее темных. Все что осталось после раздачи друзьям, я взяла с собой на работу и в положенный час вышла на улицу, стала смотреть затмение и раздавать «приборы» всем кто проходил мимо из столовой. Мне так хотелось, чтобы мои друзья, коллеги, просто случайно оказавшиеся рядом люди, посмотрели затмение и получили удовольствие! Увлеклась так, что в итоге сама без очков осталась, и пришлось последнюю пару делить на троих. Толком не посмотрела ничего в суете, но все равно была счастлива, потому что видела как все вокруг радовались.

Но вот когда я точно так же «лезу» со своими помощами на работе – с той же мотивацией и намерениями, – уже никто не рад, а меня воспринимают как угрозу, как выскочку, и просят не совать нос в чужие дела (хорошо, хоть вежливо). А ведь это точно такая же забота, как и в случае с очками! Со временем я научилась поступать так, чтобы не раздражать коллег, хотя пользы проекту это не приносит – некоторые технические вопросы могли бы быть решены гораздо более рационально.

Свой vs чужой

Многие наши соотечественники жалуются на то, что подвергаются в Норвегии моббингу. Вот реальный пример:

«Начальница из личной неприязни преследует одну нашу женщину. И вообще, вечно ходит за нами и выискивает, к чему бы придраться. Вот своих, норвежек, которых она по знакомству набирает, так дотошно не проверяет. А они постоянно раньше с работы уходят, могут одной тряпкой три туалета помыть в саду – и ничего. Да еще за нами шпионят и докладывают ей. И это измывательство продолжается уже два года над одинокой матерью».

Возможно, дела совсем не так обстоят, но они ведь жертвами себя ощущают?


Irena.jpg

Ирена Бетанова: Соотечественникам за рубежом, к сожалению, всегда придется сталкиваться с проявлениями ингруппового фаворитизма (предпочтение «своих» «чужим»). Это эффект из социальной психологии, который проявляется автоматически у человека при наличии очевидных признаков различий (другая национальность, другая вера, другая культура). Уровень образования и знание об этом эффекте роли в данном случае не играют, скорее личностные черты: чем более авторитарен человек, тем чаще он провоцирует проявление ингруппового фаворитизма.

Что касается вашего примера, то нельзя сказать однозначно, есть ли здесь моббинг – недостаточно информации. Если у начальницы нет цели выжить свою подчиненную (она могла, наверное, не принимать ее на работу), то, скорее всего, это проявление вышеназванного социального эффекта, который усиливается из-за личностных особенностей начальницы. Вот если коллектив сознательно проводит травлю человека по принципу «Он не такой как мы» – осознанный ингрупповой фаворитизм – с целью его увольнения (коллектив не спрашивали, брать ли «иного» на работу), то это уже будет моббинг.


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс: Я бы заметила, что отличия, о которых говорит Ирена (национальность, религия, иная культура), как правило, включаются в ожидания обеих сторон – и руководителя, и сотрудника-иностранца. Его и приняли то на работу, фигурально выражаясь, «вопреки» – вместо «своего».

Первое время иммигранту приходится бороться за то, чтобы его воспринимали как личность и работника, а не как набор расхожих клише, по большей части нелестных. Через этот этап проходят все. И тут уж, как человек себя поставит и зарекомендует. То есть, перефразируя известную поговорку, встречают по клише, а провожают по деловым качествам.

По конкретному случаю «измывательства над одинокой матерью » позволю себе предположить, что в отношениях начальницы и подчиненной сложилась таки пара «вампир-жертва», а иностранное происхождение последней оказалось лишь удобным поводом. Ведь в работе уборщицы довольно просто выявить недочеты, они визуальны, и ничего не стоит уволить человека после нескольких грамотно зафиксированных случаев. Но начальница не делает этого, дабы не лишать себя эмоционального кайфа.

В то же время, есть должности, которые по содержанию своих функциональных обязанностей имеют, если можно так выразиться, потенциал, провоцирующий на моббинг. Мне приходилось консультировать иммигранта, менеджера по финансовому контролю. Он по роду своей работы должен выявлять возможности снижения затрат на производстве, в том числе и рациональное использование рабочего времени. И вот человек оказался в состоянии партизанской войны с коллективом. Сотрудники стали отказывать ему в содействии, мотивируя тем, что он как иностранец не понимает местный менталитет и сложившиеся здесь традиции работы, хотя с самого начала было очевидно, что это всего лишь отговорка.


Ludmila.jpg

Людмила Илюхина: Особенность норвежской рабочей культуры в том, что работник на каждой новой работе должен заново подтверждать свои компетенции, доказать, что ему можно доверять. В Германии, например, если тебя наняли как эксперта или PhD, то «вступительный экзамен» на профпригодность не устраивают, уж по крайней «на зуб пробовать» никто не будет.

Попробую пояснить на примере. Был у нас общий начальник на два отдела. Наш отдел «достался» ему после реструктуризации и был «чужим», а другой - «вырастил» сам. Мы сразу заметили, что к нам и требования, и надзор в разы строже, чем у соседей. Они позволяют себе сидеть, задрав ноги на стол, даже поиграть в футбол в рабочее время, и им как бы все сходит с рук. Нам же начальник спуску не дает, приходится отчитываться за каждую отработанную минуту. Если кто-то из нас берет отгул, то обязательно должен получить разрешение у начальника, а при этом любой из «своих» может написать мелом доске «Меня завтра не будет» – и этого достаточно.

Было обидно. В конце концов я спросила у начальника, почему он поступает с нами так несправедливо. Дело все оказалось в том, что «своих ребят» он давно знает и доверяет им – знает, что сделают все как надо, даже если долго пьют кофе. Наш же отдел новый, область деятельности ему в новинку, а тут еще вышестоящее начальство требует объяснений «зачем нам они». Вот он и пытается разобраться в нашей работе. Когда я поняла мотив, то и обижаться перестала. Вот и в случае с уборщицами дела могут обстоять аналогично – ведь не исключено, что эту зловредную начальницу свой начальник проверяет, и она вынуждена строже следить за сотрудниками, которых недостаточно хорошо знает.

Иногда проблема в недостатке культуры и этики. Слышала от многих своих знакомых, да и сама попадала в ситуации, когда в коллективах, где люди толком не понимают норвежский, важные производственные вопросы обсуждают иногда даже не на букмоле, а на местном диалекте, просьбы же перейти на английски настойчиво игнорируют.

Вот конкретный пример. В одной международной компании, где официальным языком является английский, среди сотрудников много иностранцев, не владеющих норвежским. Некоторых специалистов «выкупили» из других стран из-за их компетенций. Обязательность владения языком в рабочих контрактах отсутствует, и об этом все прекрасно осведомлены. Тем не менее, на важных совещаниях очень часто сотрудники, этнические норвежцы, переходили на норвежский язык. Соответственно, иностранцы выключались из обсуждения автоматически. После тщетных просьб перейти на английский, некоторые вообще перестали ходить на подобные совещания.

Наиболее смелые из них в конце концов поговорили с локальными начальниками, с вышестоящим начальством, пытаясь объяснить им, как это мешает работе и чем чревато. Кто-то покачал головой «ай, как нехорошо», но в основном отвечали «Для нас неестественно не говорить на норвежском» или «Вы должны учить норвежский». После вмешательства вышестоящего начальства целых две недели совещания проходили по-английски, но потом все равно вернулись к норвежскому. То есть, речь идет о повторяющихся действиях, причем вполне осознанных. Я считаю, что это реальный моббинг – у людей падает самооценка, возникает дискомфорт. Кто-то воспринимает это как личное оскорбление, даже как травлю, кто-то злится на «бескультурных норвежцев», а кто-то в конце концов начинает искать работу с более благоприятным климатом.

В NTNU, например, публикуют новости на двух языках, предлагают аспирантам курсы норвежского, коллеги заботятся, чтоб каждый понимал что происходит. Некоторые профессора общаются только по-английски и даже отговаривают PhD-студентов учить норвежский, чтобы они не тратили на это время.


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: Культурные различия иногда становятся причиной ошибочных толкований. Поэтому работодателю следует быть особенно внимательным когда дело касается интеграции в коллектив человека с другим этническим бэкграундом. Он должен понимать, что языковой барьер при выстраивании отношений с коллегами – вызов для этого человека. Задача руководителя – помочь новому сотруднику стать частью социума.

Нужно помнить, что моббинг может осуществляться утонченно и далеко не всегда вербализуется – иногда достаточно одного взгляда, чтобы дать человек почувствовать себя лишним, причем вне зависимости от его культурного бэкграунда.


Kjersti.jpg

Шашти Клевен: Надо еще иметь в виду, что представители других культур привыкли и к другой организации трудовой жизни, и это тоже может создавать дополнительные поводы для конфликтов. Вместе с тем я не располагаю статистикой, которая указывала бы на то, что мигранты подвергаются моббингу чаще, чем остальные. О превышении руководителем своих полномочий сообщают и этнические норвежцы – это общая проблема.

Да, у руководителя есть так называемая управленческая прерогатива, но есть еще обязанность исследовать каждое сообщение о моббинге и содействовать разрешению проблемы. Нередко моббинг начинается с ошибочного толкования чьих-либо слов или действий. Лучшее решение в таких случаях – быстрое вмешательство. Это позволит избежать эскалации конфликта и перерастания маленького недоразумения в моббинг.


Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер: Известный норвежский предприниматель Петер Стурдален в своей книге приводит очень интересную аналогию с мышами. В клетке два этажа. На первый этаж запускают группу мышей. На второй этаж ведёт лестница. Мыши бегают по первому этажу, и вдруг одна или две забегают по лестнице на второй этаж и съедают еду, которую туда положили. Пока те едят, на первом этаже проливается кислый дождик. После этого ни одна из мышей не поднимается на второй этаж за едой. Далее к ним подсаживают новых мышей, но и они не бегут наверх, хотя под «дождь» не попадали. Смысл истории в том, что в любом коллективе (предприятии, стране) вырабатывается своя культура, которая поддерживается членами этого коллектива. Наша задача – вписаться в эту культуру. Ведь выживает не тот кто сильнее, а кто лучше адаптируется.

Говорите

Наверное, мы должны смириться с тем, что не всякая работа и не всякий работодатель нам подходят. Но даже если устроиться на работу сегодня не так просто, а на хорошую работу – тем более, альтернатива есть всегда. Почему происходит так, что жертвы моббинга чаще всего сидят тихо в офисах и терпят систематические унижения, и даже кончают жизнь самоубийством, вместо того чтобы использовать другие возможности?


Kjersti.jpg

Шашти Клевен: Жизнь складывается по-разному, и всегда кому-то приходится выполнять работу, которая не нравится, у работодателя, который не нравится. Но нельзя из-за этого позволять кому бы то ни было плохо с собой обращаться. Люди, приехавшие в Норвегию из других стран, должны знать об особенностях местной трудовой жизни, о своих правах и обязанностях . Доводить эту информацию до персонала, согласно Закону о труде, прямая обязанность работодателя.

На тот момент, когда конфликт уже перерос в моббинг, человек физически истощен настолько, что не в состоянии принимать решения. Поэтому и надо кому-то рассказать о своей проблеме, кто может оказать содействие в ее разрешении. Важно также чтобы коллеги не оставались равнодушными и не проходили мимо.

Бывает и так, что источник страданий и не подозревает, как другая сторона воспринимает его действия. Поговорите с «обидчиком». Обратитесь к своему непосредственному начальнику. Если он – причина конфликта, тогда к его начальнику. Расскажите о своей проблеме verneombud (выборное лицо, следящее за соблюдением в компании трудового законодательства), tillitsvalgte (доверенное лицо, представляющее трудовой коллектив) или bedriftshelsetjenesten (служба охраны труда).


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: Не знаю, каким источниками вы пользовались, когда утверждаете что люди, подвергающиеся моббингу, мирятся с унижениями. Но в любом случае жертвы моббинга – не гомогенная группа. А те, кто решает покончить с собой, как правило, находятся в безвыходной ситуации (а вообще следует быть очень осторожным, делая вывод о том, что моббинг является причиной суицида). Может быть, они не имеют поддержки в семье? Может быть, у них нет друзей, которым они могли бы рассказать о своей проблеме? Может у них финансовые проблемы? Или, в конце концов, они не могут найти другую работу? Может быть, у них есть и другие вызовы в жизни помимо моббинга? И, может быть, они истощены психически?

Моббинг направлен напрямую на самооценку. Через систематический моббинг мы получаем сообщения о нашей небольшой ценности. Со временем мы можем начать верить в это сами. Кроме того, человек испытывает стыд от того, что он подвергается унижениям, поэтому ему сложно рассказать об этом кому-нибудь. У людей, подвергающихся моббингу, выше риск развития серьезной депрессии, страхов и симптомов посттравматического стрессового расстройства (PTSD). Эти психические расстройства и могут подтолкнуть человека к суициду (Mobbing psykisk lidelse suicid).


Сказать - не обидеть

По статистике SSB, около 7 процентов работников заявляют, что результаты их труда очень редко или никогда не были оценены ближайшим начальником. Между тем отсутствие обратной связи травмирует людей, ущемляя их профессиональное и человеческое достоинство. Так почему же работодатели хотя бы тех 7 процентов сотрудников наблюдают за этим сквозь пальцы? Ведь для того, чтобы прекратить моббинг, иногда достаточно просто поговорить.


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: Многим кажется, что справиться с моббингом – просто. Но это не так. Совсем не просто вмешаться в конфликтные ситуации, и тем более знать, как именно они должны быть разрешены. Поэтому многие и не торопятся вообще что-либо предпринимать.

Фактором риска, способствующим возникновению моббинга, среди прочих является диктаторский стиль управления, недостаток четких методов работы, взаимоисключающие требования, отсутствие исходящих от руководителя сигналов о вашей ценности для компании.Моббинг едва ли состоится из-за отдельного фактора, а скорее вызван взаимодействием комплекса факторов на разных уровнях. Поэтому вмешательство тоже должно быть комплексным.


Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер: Моббинг не удаётся прекратить потому что: руководитель об этом не знает, или нет знаний и опыта как это прекратить; люди, которые обижают других, об этом тоже не знают, многие из них делают это несознательно; те, кто подвергается моббингу, страдают молча.

Чаще всего в коллективе не хватает коммуникации. Не получив обратной связи от руководителя, люди домысливают – им кажется, что начальник должен был подумать так, хотя на самом деле он может думать по-другому. Но и руководители не говорят, что им нравится и что не нравится в работнике. Очень сложно найти коллег и начальников, которые позволяют себе давать какие-то оценки. Видимо, потому что мы руководствуемся нашими чувствами – делаем то, что нам приятно. Мы не говорим, что человек что-то сделал плохо, потому что боимся его обидеть. Поэтому предпочитаем промолчать.

Когда говоришь человеку, что в конкретном месте он сделал ошибку, то он может ее исправить. Но нам комфортнее принимать неприятные решения, когда не видим как человек расстроен. Вот это и есть проблема, с которой я работаю. Все начальники понимают как это важно и нужно, но внедрить культуру обмена мнениями в компании очень сложно.

Между тем исследования многих психологов, социолoгов показывают, что довольные сотрудники лучше мотивированы и производительность их труда выше. Во многих предприятиях Норвегии сейчас идет развитие в сторону «плоской системы» руководства. Это означает минимальное количество начальников по иерархический лестнице. Задача ставится перед группой сотрудников, которые сообща принимают решение как достичь поставленной цели и сами же распределяют обязанности между собой. Ответственность за создание хорошей рабочей атмосферы в коллективе лежит и на сотруднике, и на руководителе.


Irena.jpg

Ирена Бетанова: Моббинг – целенаправленная деятельность, прекращается после достижения цели или в связи со сменой цели. О целях моббинга я уже подробно рассказала выше. В норме моббинга в компании быть не должно – это следствие ошибок управления и отсутствия у руководителей навыков управления. Если моббинг устраивает коллектив, значит, руководитель «слеп и глух», у него нет обратной связи и он не управляет своими людьми. Если моббинг устраивает руководитель, то работнику надо разобраться в том, моббинг это или просто стиль управления человека с определенными личными особенностями, и принять для себя решение о целесообразности дальнейшей работы в компании.

То есть основной способ борьбы работника с любым видом моббинга – понять причины травли – в чем выгода тех, кто травит, – а далее действия могут развиваться по совершенно разным сценариям, в зависимости от способности работника жить в стрессовой среде и типа получаемой выгоды. Не можете – уходите сразу, можете – проверяйте себя как коммуникатора: начните встречную манипуляционную игру, например, делайте вид, что обижаетесь, а при этом настройте себя, что это только игра, не включайтесь эмоционально, просто подыгрывайте. Если вы хороший коммуникатор, то можно начать манипуляционную игру на свою выгоду.


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс: Да, мониторинг отношений в коллективе, в том числе неформальных – обязанность руководителя. Интриги и конфликты оттягивают на себя силы и энергию, поэтому здоровый климат в команде – дополнительный ресурс ее эффективности. Рычагов на то у руководителя достаточно – и это не только адекватная реакция на происходящее, в том числе и на межличностные конфликты, с четким посылом «У нас так не принято», но и четкое распределение обязанностей между сотрудниками. Часто именно какие-то «висящие в воздухе» функции могут порождать трения и становиться почвой для моббинга.

В моей практике был случай, когда моббингу подвергался бухгалтер в одном из филиалов иностранного благотворительного фонда. Люди в фонде вели проекты, под которые выделялись деньги, но отказывались предоставлять финансовые отчеты по стандарту, предписанному в данной стране (а они были там достаточно жесткими). Сотрудники манипулировали тем, что при принятии на работу их проверяли «на преданность делу фонда», а финансовая отчетность – это почти оскорбление недоверием.

Руководитель-иностранец, не имеющий представления о местных реалиях, в том числе прелестей общения с налоговой и прокуратурой, не мог понять сути этого перманентного конфликта, и обратился за помощью. Выяснилась простая вещь: конфликт происходил потому, что не были разведены понятия – ценностные (преданность делу фонда) и инструментальные (в частности, материальная ответственность за использование выделенных фондом средств). Это не было прописано в Уставе филиала, отсутствовали и должностные инструкции. Когда все расписали, травля бухгалтера моментально прекратилась.


Не все битвы я могу выиграть

Наши читатели – в основном потенциальные жертвы. Многим и так не очень комфортно – язык далек от совершенства, мало того, что с учеными степенями приходится порой мыть полы, так еще и коллеги гнобят. Можно дать им практические советы как вести себя, если на рабочем месте притесняют?


Kjersti.jpg

Шашти Клевен: Трудно давать какой-то общий совет, так как все случаи индивидуальны. Наверное, самое важное все-таки – не молчать. Если вы никому не скажете, если не отважитесь сами что-то предпринять, то ничего не будет сделано.

Я думаю, люди должны уметь выдерживать стресс на работе, но в то же время они должны требовать уважения и признания. В мультикультурных коллективах важно изучать культуру друг друга, и таким образом предупреждать возникновение недоразумений. В некоторых культурах не принято высказывать свое мнение начальнику, но в Норвегии мы ожидаем от сотрудников обратную связь и предложения по улучшению ситуации на рабочем месте.


Rebecka6.jpg

Ребекка Миккельсен: В компании должна существовать процедура, чтобы каждый работник знал что делать, если он подвергается моббингу.

 Прежде всего, расскажите о проблеме tillitsvalgte, непосредственному начальнику или verneombud компании. Я рекомендую в добавок поделиться с коллегой, которому вы доверяете – если вам повезло и у вас такой коллега есть.
 Разработайте предметное представление проблемы руководству.
 Обратитесь с письменным заявлением к своему непосредственному начальнику. Если он – причина проблемы, то тогда идите к его начальнику и так – до главного управленца. Помните, что работодатель обязан рассмотреть вашу ситуацию серьезно. Если же он не следует процедурам, или относится к вашей жалобе недостаточно серьезно, вы можете сообщить об этом Arbeidstilsynet (национальное агентство по контролю за работой). Это нейтральная организация, где вашу проблему оценят независимые эксперты.
 Человеку, подвергающемуся моббингу, должен быть предоставлен ассистент, для предупреждения физических или психических последствий.
 Разговаривайте с друзьями, с членами семьи о том что с вами происходит. Поддержка частного плана защитит от развития психических проблем.

Если моббинг продолжается долго и ничего из перечисленного не срабатывает, попробуйте поискать себе новую работу.


Larisa1.jpg

Лариса Шлёссер-Мёллер: Что делать? Прежде всего, осознать, что в ситуации «здесь и сейчас» повода для того, чтобы вести себя как жертва – нет. Надо посмотреть на ситуацию другими глазами. Кто сказал, что это легко? Если бы это было так, тогда все были бы счастливы и довольны. Но существуют коуч, психолог, которые помогут.

Мы не можем изменить других людей, но можем изменить себя, хотя хочется, чтобы было наоборот. Да, надо поговорить и с начальником. Вопрос в том, кто пойдет разговаривать. Если жертва, тогда и разговор получится соответствующий. Пока ты думаешь как жертва, чувствуешь как жертва, то вести себя и принимать решения тоже будешь как жертва.


Svetlana-lins-1.jpg

Светлана Александрова Линс: Чтобы избежать моббинга, нужно адекватно себя оценивать. В этом случае значительно снизится шанс возникновения ситуаций, в которых вы проявите замешательство или обиду – словом, будете выведены из равновесия. Ведь часто мы злимся, потому что кто-то посторонний обнаружил нашу слабину, упредив нас самих. Это касается и профессиональных навыков. Как говорится, «предупрежден – значит вооружен».

Жертва должна усилием воли перестать реагировать на вампира. Но не играть спокойствие, а именно обрести его. Почему? В общении человек передает только 6% осознаваемой им информации, остальные 94% он не контролирует, увы. Но передает! Поэтому так важно "быть, а не казаться". Как только вампир почувствует, что вы не реагируете, он отступит. А вот защита как таковая (вы чувствуете свою вину или уязвимы), тем более агрессивная защита в стиле насильника, его только распалит, чего собственно он и добивается.

Ключ к разрешению проблемы – в изменении формы ответа в конфликтной ситуации, которую создал «насильник». Наверное, уместно в данном случае говорить об управлении конфликтом. Но для этого необходимы коммуникативные навыки. Я это к тому, что многие профессора, волею судеб оказавшиеся младшим обслуживающим персоналом, в первую очередь обнаруживают психологическую и коммуникативную неграмотность, что вкупе с объективными сложностями интеграции в новой стране проживания и создает почву для моббинга.

Для каждого случая может понабиться своя стратегия защиты, учитывающая в том числе и индивидуальные особенности противостоящих сторон. Но если вы полагаете, что вас незаслуженно пинают, проявите свой интеллект, смекалку, почитайте соответствующую литературу, если нет возможности обратиться за помощью к специалисту. И разбивайте сложившийся паттерн общения с обидчиком. Главное, чтобы темой разговора оставалось дело, выполняемые функции. Иногда стоит в чем-то согласиться с нападающим, чтобы далее взять инициативу в свои руки. Например, в случае с травлей уборщицы – упредите нападающего, возьмите и попросите сами проверить вашу работу: «А вот сегодня все в надлежащем виде?» Хотя, повторюсь, трудно выработать универсальные рекомендации.


Irena.jpg

Ирена Бетанова: Задайте себе контрольный вопрос: «Зачем я менял жизнь?» Вы же не просто так приехали. Была же какая-то цель! Ну а раз так, то ваша нынешняя работа – часть пути к этой цели? Если да, то поставьте эту цель во главе пирамиды своих ценностей, и тогда вам станет абсолютно все равно кто и что вам говорит. Если нет – то зачем вам работа, которая не ведет к цели?

Моббинг действует на тех, кто эмоционально включен. Значит, надо отключать эмоции и включать голову. А уж если этой голове присудили ученые степени, значит, она способна думать и анализировать. Вот и надо анализировать ситуацию, найти выгоды участников моббинга. Представьте, что это игра, придумайте свой способ выиграть.

Можно взять тактику «слиться с толпой». Тогда побыстрее становитесь такими как все, по крайней мере внешне – одевайтесь как они, ходите, улыбайтесь, учите быстро язык, обращайте внимание на малейшие проявления субкультуры и традиции других. Старайтесь включиться в социум, найдите общее – увлечения, интересы. Покажите, что вы похожи. Сотрите кислое выражение с лица, даже если плохо, научитесь актерствовать, поймите, за что именно вы можете полюбить своих обидчиков. В общем, работайте над собой, и все время помните о цели.


Ludmila.jpg

Людмила Илюхина: Если вы подозреваете, что вас травят – надо срочно попытаться понять мотивы агрессора. Часто люди даже не подозревают, что портят вам жизнь. Важно разобраться, вампирят вас, не любят, или , наоборот, слишком заботятся. Или может быть вас боятся или ревнуют? Лучше всего просто набраться смелости и спросить: «Вот зачем, скажи на милость, ты это делаешь?». Можно получить любой ответ, от «а чё?» до «ой, извини», и многое станет ясно.

Однажды, когда мои идеи полностью проигнорировали в одном небольшом проекте, я пошла к начальнику разбираться, и получила ответ, который меня, мягко сказать, шокировал: «Тебе слишком рано делать карьеру. Пойми, нельзя добиться всего к 40 годам. Что же ты потом будешь делать?». Человек искренне считал, что я добиваюсь карьерного роста, в то время как я так же искренне хотела помочь общему делу.

Но набраться смелости «выяснить отношения» сложно, особенно в состоянии стресса: то мысли пропадут, то слезы накатят, а то и наорешь на кого-нибудь зря. Управление стрессом, а лучше – эмоциональным состоянием вообще, – важный навык в современном мире. Я рекомендую «рецепт» из трех шагов: 1. Выдохнуть эмоции. Если вы чувствуете, что эмоции накатывают – значит, где-то есть мысль, которая их вызывает. Мы ее найдем, но сначала надо остановить волну эмоций. Постарайтесь дышать глубоко, посмотрите на небо (в садике детям говорят «дыши животом» - это хорошо отвлекает и успокаивает), усилием воли выйдите из ситуации и переключитесь на что угодно (например, если в разговоре я начинаю сильно переживать – я просто даю себе задачу «вспомнить последний отпуск»).

2. Разглядеть монстра. Поймайте плохую мысль, превратите ее в «монстра» или «черную птицу». Плохие эмоции включаются, если в голове все время повторяется «плохая мысль», например «меня обижают» или «я не заслуживаю этого». За секунды наш мозг успевает повторить мысль сотни раз – и вот он уже сам начинает в это верить.

3. Познакомиться с монстром. Прекратите кормить монстра (прекратите эту мысль думать) но не прогоняйте его. Пусть монстр побродит голодный по вашему сознанию, может, посидит на плече – примите его таким, какой он есть. Принять, смириться. Когда ваш монстр станет понятен, и уже не будет вызывать так много отрицательных эмоций, вы легко поймете что с ним делать. Даже если вы не решитесь сделать хоть что-то, вам все равно будет легче. Вы будете знать: «такие мысли меня расстраивают», и будете меньше расстраиваться.

В Норвегии я часто слышу фразу «Нельзя выиграть все битвы» или «выбирай, какие битвы тебе нужно выиграть» (velg dine kamper). Эта фраза и идея помогает мне успокоиться и смириться с несовершенством мира, сделать стратегический выбор. Например, хихикающих практикантов можно проигнорировать (еще силы на них тратить!), на агрессивного коллегу достаточно будет огрызнуться (чтоб неповадно было), а вот с ядовитым начальником сложнее – надо набраться сил, подготовиться к беседе и еще не факт, что не придется работу менять.

Будьте стратегом с холодным разумом, выбирайте, какие битвы важны для победы в вашей войне и не давайте себя в обиду!


Материал подготоаила Нино Гвазава




Вернуться к списку вопросов на странице Психологическая помощь