Литературный салон. Бату Данелия
|
Язык:
Бату Данелия – современный грузинский поэт и переводчик.
Окончил Литературный институт им. Горького в Москве. Автор поэтических сборников «Город под крыльями», «Спокойная улица» , «Зима одиночества», «Праздник луны», «Сумасшедшие звезды», «Восьмая нота», «Mirabile vita». Переводчик стихов Гийома Аполлинера, Роберта Фроста, Александра Блока, Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Иосифа Бродского и других. Лауреат премии Союза писателей Грузии «За лучшее стихотворение года», премии им. Важа Пшавела и премии «Саба» за лучшую поэтическую книгу года (2009), премии Галактиона (2011)
СНЕГОМАНИЯ
Качает ноябрь облаков кружевные гирлянды
И небо повсюду озвучено снежным бельканто.
И лишь над Тбилиси…За что тебе, город, такое?
Дожди и дожди, будто небо разлилось рекою.
Печальные детские взгляды с надеждою тянутся к выси,
Но белая сказка забыла дорогу в Тбилиси.
Не хочется верить окну – моему телескопу,
Но снег не кружится, стою в окруженьи потопа,
И длинная песня дождя уже выглядит фарсом.
Мечтаю о снеге. Похоже, мечтаю напрасно…
Тбилиси промокшим ребенком на небо глядит виновато.
Тбилиси не слышит снежинок бельканто…
Я снежной тоски маленький Феллини
По мокрому стеклу окна провожу линии
Для небесного снежного поезда.
Снегу без меня и холодно, и боязно,
И он в Тбилиси смог бы отогреться
У моего окна, возле моего сердца.
И еще: только один я знаю,
Какую можно из снежинок сложить мозаику,
Потому что я их ощущаю на ощупь.
У кого еще со снегом столько общего?..
Стекло отражает мою побелевшую грусть.
За окнами листья плывут в свое мертвое устье.
Снега во всем мире. Но нету в Тбилиси,
И детские взгляды печальны и тянутся к выси.
Среди детей самого маленького меня
Хочу, чтобы Снеговик прокатил на санях,
И водил меня в зоопарк. И в цирк и в сновидения,
Где снежок в моей руке слышит неба сердцебиение…
И дрожь охватывает мое заржавевшее тело -
Такая острая и такая белая.
Я знаю: в душе моей снегу будет как в храме,
Я, может, крещен не водой, а снегами.
Поэтому, снег, нам нельзя расставаться…
Однажды я слушал Карузо и Марио Ланца -
Высокое пенье великих талантов,
Но снежное им недоступно бельканто…
Дожди и дожди. Будто небо разлилось рекою.
Нет снега в Тбилиси. За что тебе, город, такое?
Печальные детские взгляды с надеждою тянутся к выси,
Но белая сказка забыла дорогу в Тбилиси...
Не верю реальности. С ней развожусь я как с ложью,
И снежную Еву я в мыслях леплю осторожно.
Отдам ей все ребра. А мало – и душу,
Чтоб в день мой последний завьюжило
Метельной мелодией. Все что любил я когда-то –
За то, чтоб еще раз услышать снежинок бельканто.
Перевод Геннадия Юшко
А вот так звучит это стихотворение в исполнении автора https://www.youtube.com/watch?v=YkVnDTFrWOQ
РАКОВИНА
На берег — раковиной — со дна моря я
Брошен волною...
Что со мной стало здесь? — Все здесь иное,
Время иное...
Белая длинная берега линия —
Пусто, нелепо...
Берега линия с тенью орлиною,
Серое небо...
Но тосковать и печалиться надо ли,
Стоит ли, брат мой? —
Все мы случайно здесь, все мы не надолго —
Скоро обратно...
Между приливами краткая пауза —
Время отлива...
Катятся волны, играются с парусом
Неторопливо...
Там и моя волна — вот ее южные
Ветры рисуют...
Только обидно, что тайну — жемчужину —
В глубь унесу я...
Перевод Юрия Юрченко
Бату Данелия. О себе
Меня часто спрашивают когда я пишу. Проще ответить на другой вопрос: когда я не пишу?
Не пишу когда не пишется. Ну, еще – когда сплю, гуляю, общаюсь с друзьями, смеюсь, смотрю телевизор, читаю, плачу. Если учесть, что всем этим, за исключением последних двух, занимаюсь редко, то выходит, что пишу я почти всегда. Никаких более значительных дел у меня в жизни нет.
Не буду лукавить – пишется мне легко. Иначе не писал бы вовсе. Думаю, человек должен заниматься тем, что ему легко дается, потому что легкость на самом деле – от мастерства. Мастерство в поэзии – не только талант, а еще и кропотливый, часто неблагодарный, труд, особенно над переводами. Понять меня по-настоящему могут только переводчики.
Достичь легкости строки, переводя Бродского, поверьте, не так просто. Это вам не благодатный Пушкин. Бродский использует в стихах непоэтичные слова, которые до него никто в русской поэзии не использовал, но добивается поэтичности через рифму, стопу, метафору. Сделать то же на грузинском, конечно, было сложно. Но постепенно впрягся.
Я – неисправимый мечтатель. Моя самая большая мечта – построить церковь в родном селе на месте той, что была там, пока ее не снесли большевики. «Откуда у бедного поэта деньги на церковь?» – спросите вы. Так на это у меня припасена еще одна мечта – издать свой поэтический сборник с 50-тысячным тиражом, и чтобы весь тираж распродался. Не оставил бы себе ни копейки. Понимаю, что это уже из категории мечтаний во сне, но мечтать – так мечтать.
Вернуться к списку вопросов на странице Литературный салон
