Дом по имени "Тигрис"

Язык:      русский     english     bokmål

Легендарный норвежский путешественник Тур Хейердал был убежден: торговые и культурные связи между древнейшими цивилизациями поддерживались скорее морским путем, а не по суше. Вероятность трансокеанских контактов подтвердили его выдающиеся морские экспедиции «Кон-Тики», «Ра», «Ра-2».

В ноябре 1977 года Тур отправился в очередное плавание на тростниковой лодке «Тигрис», построенной по технологии, используемой древними шумерами. Третий раз подряд членом интернациональной команды Хейердала был советский врач Юрий Александрович Сенкевич

Есть такой. Сенкевич.

Никита Хрущев в музее Кон-Тики. Осло,1964 г.
Репортаж NRK: http://yandex.ru/video/search?filmId=M0J3zIdTUXI&where=all&text=%D1%85%D1%80%D1%83%D1%89%D0%B5%D0%B2%20%D1%85%D0%B5%D0%B9%D0%B5%D1%80%D0%B4%D0%B0%D0%BB

Так, благодаря Хрущеву, Юрий Сенкевич стал не только участником морских экспедиций Тура Хейердала, но и близким другом знаменитого норвежца

В своей книге «Путешествие длиною в жизнь» знаменитый ведущий «Клуба кинопутешествий» Юрий Сенкевич рассказывает забавную историю.

В 1964 году глава СССР Никита Хрущев находился в Норвегии, где на одной из встреч присутствовал выдающийся норвежский путешественник и исследователь Тур Хейердал. Он рассказывал о своих морских путешествиях. Никита Сергеевич подошел к нему и со свойственной непосредственностью в общении спросил:

– А меня вы взяли бы в свою экспедицию?
– А что вы могли бы там делать? – парировал Тур.
– Я умею приготовить вкусный борщ, поэтому могу быть поваром.
– Ну, если бы вы прихватили с собой еще и побольше икры, я бы вас взял, – отшутился Хейердал.

Возможно, пишет Сенкевич, об этом шутливом разговоре знал и тогдашний президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш, с которым Хейердал встречался, приезжая в Советский Союз. Как потом вспоминал сам Тур (в предисловии к книге Сенкевича о плаваниях на «Ра»), когда разговор зашел о будущих экспедициях, Келдыш спросил его: «А почему бы вам не взять с собой в них русского?»

Хейердал согласился, но поставил условие: это должен быть врач, владеющий английским, имеющий опыт путешественника и обладающий чувством юмора.

Наличию врача в команде Хейердал придавал огромное значение, и не только из-за вероятных травм или болезни членов экипажа. Даже при идеальной совместимости людей, экспедиция сопряжена всегда с огромным психическим напряжением. Малейший срыв у одного человека может обернуться тяжелыми последствиями для всех, сглаживать же конфликтные ситуации, он считал, проще профессиональному врачу, обладающему к тому же чувством юмора – ведь шутки и смех всегда были лучшим средством снимать напряжение.

Между тем запрос Хейердала из Академии наук направили в Министерство здравоохранения, в так называемое третье управление, курировавшее Институт медико-биологических проблем, где Сенкевич работал над кандидатской диссертацией – исследовал физиологию человека в невесомости. Как раз в тот момент, когда замдиректора института Николай Гуровский просматривал утреннюю почту, в кабинете оказался научный руководитель Юрия Александровича, космонавт Борис Егоров.
– Вот не было хлопот, – произнес Гуровский задумчиво. – Хейердал просит прислать врача с английским и юмором. А где его взять?
– А что его искать? – ответил сходу Егоров. – Есть такой. Сенкевич. Только что вернулся из Антарктиды.

Вот так, благодаря случайному стечению обстоятельств, Юрий Сенкевич стал не только участником последующих интернациональных морских экспедиций Тура Хейердала – «Ра» и «Тигрис, – но одним из самых близких друзей легендарного норвежца. Потом еще все шутили, что выбор пал не на Хрущева лишь потому, что экспедиции нужен был не повар, а врач.

Успел!

Болотные арабы строят из тростника целые деревни и острова

Для строительства плотов годится не всякий берди, а только тот, что срезан в августе. Вот и весь шумерский секрет

На территории Месопотамии, между Тигром и Евфратом, там, где сейчас расположен Ирак, в третьем тысячелетии до нашей эры существовала одна из древнейших цивилизаций мира – шумеры. Известны они тем, что достигли беспрецедентно высокого для своего времени уровня культуры. Древние шумеры обладали уникальными познаниями в самых разных областях науки, техники, медицины. Им человечество обязано изобретением колеса, плуга, сеялки. Они первыми стали заниматься земледелием и скотоводством, а также придумали и построили печь для обжига кирпича, научились обогащать руду. Но и это еще не все. Шумеры умели выплавлять бронзу, что говорит о высоком уровне развития металлургии, однако необходимые для производства этого сплава медь и олово в Междуречье не добывали. А это значит, что шумеры отправлялись за ними в далекие путешествия. Но куда именно?

По предположениям исследователей, это мог быть остров Бахрейн. В ходе раскопок в середине прошлого века там обнаружены настоящие города, храмы и могильники, причем некоторые находки старше шумерских. Но умели ли шумеры выходить в открытое море? И на чем?

По мнению большинства ученых, сделать это на тростниковых лодках, которые они тогда строили, было невозможно, так как камыш очень быстро намокает. Тур Хейердал же утверждал: океаны не разделяли людей в древности, а служили естественными транспортерами, и плетеные лодки вполне для этого годились.

К тому времени Хейердал уже дважды пересекал Атлантику на папирусных лодках «Ра» и «Ра-2». Авторитеты от судостроения и тогда убеждали: папирус намокнет и пойдет ко дну через неделю плавания. Однако обе лодки прошли свыше трех тысяч миль каждая и в принципе продемонстрировали вероятность древних трансокеанских контактов. Но Хейердал решил пойти дальше – совершить очередное морское путешествие на тростниковой лодке, построенной по технологии, используемой древними шумерами, о которой он узнал по счастливой случайности.

За год до «Тигриса» Хейердал принимал участие в археологических исследованиях в Ираке. Тогда же он познакомился с удивительным краем – так называемой болотной страной, где живут болотные арабы. Он обратил внимание на то, что эти люди строили из тростника целые деревни и острова.

На болотах практически невозможно найти даже клочок суши, пригодной для житья. Поэтому несколько семей вяжут тростник, мастерят из него плот, ставят шалаши, загоняют скот, грузятся сами и пускаются в плавание без руля и без ветрил – куда понесет. Постепенно плот намокает и притапливается. Толщину наращивают, укладывая свежие вязанки тростника. Странствия плавучего острова завершаются, когда он утыкается в берег или застревает на мели. Из крошащихся, преющих стеблей, навоза, наносимой ветром пыли со временем образуется субстанция, на которой может даже что-то произрастать.

Острова из соломы – далеко не чудо инженерно-строительной мысли, но Хейердала заинтриговали именно они. Это были единственные плавающие сооружения из берди – вида тростника, произрастающего в Ираке. Именно тогда у Тура появилась догадка, что берди, вероятно, и был тем материалом, из которого древние шумеры и строили плетеные лодки. Но тростник держится на плаву без просушки всего две недели, плоты же плавают месяцами. В чем секрет?

Экипаж «Тигриса» представлял и разные национальности, и разные поколения

Местные жители рассказали Хейердалу, что для строительства плотов годится не всякий берди, а лишь тот, что срезан в августе. Только тогда его плавучесть невероятно высока. Тур вспоминал потом: «Первое, о чем я подумал, услышав это, было: Успел!» Имея в виду, что с наступлением нефтяных вышек жизнь в регионе может резко измениться, и тогда старинным секретам обращения с тростником едва ли в ней найдется место.

Одиннадцать смелых

Стоило услышать слово «август», как новая экспедиция получила точку отсчета и проект, существовавший до этого лишь в голове ученого, моментально приобрел реальные очертания. Хейердал получил разрешение на заготовку камыша в Ираке, беспошлинного ввоза в страну необходимого снаряжения и стал формировать команду.

Ключевой задачей предстоящей экспедиции Хейердал видел не перемещение из точки А в точку В, а испытание лодки – насколько далеко и долго она может плавать. Но проект включал в себя и гуманистическую миссию. Известный борец за мир, Хейердал, решил, что «Тигрис», так же как и обе лодки «Ра», будет идти под флагом ООН, с интернациональной командой на борту. Он хотел еще раз продемонстрировать: люди разных культур могут работать вместе над достижением единой цели, как бы тяжело им ни приходилось.

Экипаж «Тигриса» был сформирован из 11 человек – представителей не только разных национальностей, но и разных поколений. Самому младшему было 20, а самому старшему, Хейердалу, исполнилось 63 года. Несколько членов команды принимали участие в проектах «Ра», среди которых был и Юрий Сенкевич. Согласие последнего тот высоко ценил. В своих воспоминаниях Хейердал писал позднее, что присутствие Сенкевича на лодке было для него важнее всех прекрасных лекарств, которые тот на всякий случай захватил с собой.

А вот и вся команда:

Друзья-соратники

- Тур Хейердал, 63 года, Норвегия. Руководитель экспедиции.
- Норман Бейкер, 49 лет, США. Штурман,радист. Принимал участие и в экспедициях «Ра», выполняя те же функции. По профессии инженер-строитель.
- Карло Маури, 48 лет, Италия. Один из самых известных альпинистов, совершивший множество экспедиций. Журналист, фотограф. Отвечал за фоторепортажи, такелаж, и кухню.
- Асбьорн Дамхус, 22 года, Дания, студент физик. Отвечал за энергетику. В его ведении находился генератор и подвесной моторчик лодки.
- Ганс Петтер Бён, 23 года, Норвегия. Студент медик. Помощник врача. Он был также прекрасным плотником и отвечал за деревянные части корабля.
- Герман Карраско, 53 года, Мексика. Инженер-химик и кинооператор-любитель, подводный фотограф. Отвечал за подводные съемки фильма об экспедиции.
- Норрис Брок, 39 лет, США. Кинооператор. Снимал фильм об экспедиции.
- Тору Судзуки, 43 года, Япония. Профессиональный кинооператор-хроникер.
- Детлеф Цольтцек, 26 лет, Германия. Профессиональный капитан. В 22 года уже был капитаном торгового флота. На момент экспедиции – студент физкультурного института. Он был помощником основного штурмана, Нормана Бейкера.
- Рашад Низар Салим, 20 лет, Ирак. Студент скульптор, отвечал за аварийное освещение, керосиновые лампы, примусы.
- Юрий Сенкевич, 40 лет, СССР. Врач.

Приятные хлопоты

Болотные арабы сплетали большие снопы тростника, из которых возводился корпус

Индейцы из Боливии разработали конструкцию судна

К строительству подключились и участники экспедиции

Прежде чем приступить к строительству лодки, Хейердал решил провести испытания на модели, которую по его же чертежам изготовили в университете Саутгемптона (Великобритания). Испытания должны были пройти в аэродинамической трубе и в заливе и дать ответы на несколько принципиально важных вопросов:

– какой величины и конструкции должны быть весла;
– какой величины и конструкции должен быть парус;
– имеет ли смысл делать на лодке большие вертикальные кили, чтобы пытаться ходить в океане галсами, то есть менять направление и идти под тем или иным углом к ветру.

Первые данные оказались настолько обнадеживающими, что Тур решил не терять времени и приступить к строительству, не дожидаясь окончательных результатов. Их обещали прислать в Ирак по почте. Тогда никто не подозревал, что придется изрядно потрудиться и очень многое изменить во время настоящего плаванья. Ведь модель была из пластика, а не из камыша, и никто не мог знать наперед, как будет себя вести настоящая лодка, какой будет осадка судна на старте, с какой скоростью она будет расти по мере уменьшения плавучести.

Друзья в Германии помогли Хейердалу закупить и отправить в Ирак нужное снаряжение. На канатном заводе изготовили километры пеньковых веревок разной толщины. Мастер-кораблестроитель старой школы выстругал из ясеня две десятиметровые мачты и вытесал вручную два рулевых весла длиной 7,5 м и 12 гребных весел. Из египетской хлопчатобумажной ткани сшили два прямых, сужающихся книзу, паруса.

Список нужных вещей включал также бамбук для надстроек, сборник дождевой воды, флаги и сигнальные огни, керосиновые фонари, примусы, рыболовные снасти, а также маленькую надувную лодку с подвесным мотором для киносъемок на море. Закупили провиант и предметы повседневного обихода, включая канистры, позволяющие взять трехмесячный запас питьевой воды на одиннадцать человек, с расчетом на дальнейшее пополнение.

В прежних экспедициях Хейердал уже пробовал обходиться продуктами, какими располагали древние мореплаватели. На «Ра» он брал лишь то, что можно было держать в корзинах и керамических сосудах, воду наливал в бурдюки и кувшины. Никаких проблем с едой команды не испытали и лодки благополучно пересекли Атлантику. Повторять эксперимент на «Тигрисе» не было надобности. В отсутствие электричества для холодильника выбор продуктов был в любом случае ограничен.

Сброс – и вперёд!

«Тигрис» строился в небольшом иракском городке Эль-Курна. Работали две группы. Первой, куда входили болотные арабы, было поручено сплетение больших снопов тростника, из которых потом возводился корпус.

Работали много – с шести утра до шести вечера

Настал день, когда «Тигрис» был готов к спуску на воду. Но вместо спуска пришлось произвести сброс

Вторая была хорошо знакома по строительству папирусной лодки «Ра-2» – индейцы из Боливии, живущие на берегу высокогорного озера Титикака. Как и в предыдущем проекте, они занимались разработкой конструкции судна.

К строительству подключились и участники экспедиции. Работали много – с шести утра до шести вечера. Тем не менее процесс по ряду причин затянулся. Сказывалось отсутствие опытного завхоза, незнание местного языка и культурных особенностей. Например, приходили в лавку за канатом. Лавочник заламывал цену и ждал, что люди начнут торговаться. Но наивные европейцы сразу же открывали кошельки и расплачивались. На следующий день, придя в ту же лавку, за тем же канатом, обнаруживали, что он подорожал на порядок – торговцы почувствовали конъюнктуру.

Несмотря на препятствия, настал день, когда «Тигрис» был готов к спуску на воду. Совершив необходимый ритуал – пометив лодку кровью жертвенного барашка – ее начали медленно смещать по рельсам. У самой воды землю утрамбовали так, чтобы образовался некий трамплин. Подходя к нему, судно разогналось, заскользило, выскочило на уступ и – зависло. Выяснилось, что, разъединяя перед спуском корпус и платформу, на которой он строился, не заметили последний канат, и в результате сани не отделились от днища. Свежий грунт не выдержал тяжести, просел, рельсы выгнулись, и лодка увязла кормой. Сдвинуть ее с места никак не удавалось.

Наступила ночь, но никто не уходил, несмотря на усталость и проливной дождь. Спасение пришло неожиданно – от проезжавшего мимо двадцатипятитонного КрАЗа. Водители, русские ребята, заметив группу людей, притормозили, быстро разобрались в обстановке – и предложили просто-напросто пихнуть лодку. Выбора не было. Сложили два бревна Т-образно, поперечное прижали к корме, продольное уткнули в бампер грузовика. То надвигаясь, то пятясь, КрАЗ пихал лодку, пихал – и спихнул. Так вместо спуска произвели сброс «Тигриса», – вспоминал Юрий Сенкевич.

Оставалось лодку вооружить: установить две хижины, капитанский мостик, огромную двуногую мачту, закрепить весла. Но и здесь не обошлось без проблем. Оказалось, например, что весла были не круглые, а овальные, и пришлось их переделывать. Намучились и с палубным обеденным столом – долго не удавалось закрепить доски, чтобы они не шатались и стол выдерживал качку. Масса других деталей.

Дневной график не выполнялся, а после месяца пребывания в Эль-Курне, конца и края работам не было видно. Корабль между тем намокал, счетчик плавучести тикал, бюджет таял. Выход был один – стартовать как можно скорее. Решили: мачта есть, весла есть, парус хоть какой-то есть, крыша над головами имеется, остальное – сделаем в пути.

Хейердал был стратегом. Он мечтал видеть в участниках экспедиции не просто исполнительных матросов, а своих единомышленников и сподвижников

Стратегический тайм-аут

В разгар строительных работ, несмотря на цейтнот, Хейердал решил взять паузу. Он повез членов экспедиции на тот самый остров, где узнал от аборигенов секреты строительства тростниковых лодок. Увиденное на месте этой древней цивилизации поражало воображение. На островке стояли несколько камышовых шалашей. По зыбкой почве бродили куры, над спинами коров вились стаями мухи. Бедность – вот что сразу бросалось в глаза. Примитивность уклада, отсутствие утвари, куча тростника на полу хижины без окон. Здесь не знали электричества и ходили на охоту с копьями.

«Цивилизация – это отнюдь не электронные зажигалки и карманные транзисторы, – пишет Сенкевич. – Люди, в гости к которым мы приехали, не могли похвастать ни образованностью, ни достатком; их жизненный кругозор вряд ли простирался за пределы затерянного в болотных джунглях островка. Но осанка их была независимой, взгляды – гордыми, манеры – полными достоинства и ненавязчивого радушия. Они не дичились, не попрошайничали, а приняли нас без церемоний и по-дружески поделились всем, чем могли».

По мнению Юрия Александровича, Хейердал, безусловно, был стратегом. Устраивая, вопреки срокам, настроениям, здравому, казалось бы, смыслу, эту экскурсию, он преследовал дальние цели. Естественно, он хотел, чтобы люди отдохнули, переключились, разрядились, но стремился не только к этому. Верный своему правилу приобщать экипаж к сверхзадаче, он мечтал на «Тигрисе», как и на «Ра», видеть в участниках не просто исполнительных матросов, а своих единомышленников и сподвижников:

«Он ждал, что здесь, в краю тростника, мы хотя бы вскользь, намеком переживем тот эмоциональный взлет, который пережил он сам, когда понял, что его смутные планы могут стать реальностью. И его ожидания оправдались. Даже самые прагматичные из нас после поездки глубже заинтересовались древними шумерами, их таинственной историей и полней ощутили, что предстоит нечто большее, чем экзотический рискованный аттракцион. Вырвавшись за пределы строительной площадки и повседневных обязанностей, мы впервые осознали себя не бригадой судосборщиков, а экспедицией, и за один день, пожалуй, стали ближе, чем за предыдущие недели, отданные делу и только делу».

Маршрут экспедиции "Тигрис"

Крутой маршрут

23 ноября 1977 на «Тигрисе» были подняты паруса, и в 13 часов 5 минут по московскому времени лодка отправилась в путешествие. Сотни судов провожали детище Хейердала гудками, среди которых был и советский сухогруз «Славск». Судовой радист, Роман Липский, уточнил марку стоящей на «Тигрисе» радиостанции и используемые ею частоты. Кто бы мог тогда подумать, что мимолетный «роман» со «Славском» очень скоро получит продолжение, а Липскому было суждено спасти лодку от неминуемой гибели.

Удача отвернулась от «Тигриса» буквально с первых же минут. Какое-то время лодка шла на буксире, но стоило отцепиться, как ветер внезапно стих, и судно, перегородив залив, остановилось посреди фарватера.

На помощь пришел тот самый «Славск». Бросив буксировочный конец участникам экспедиции, он потащил лодку в открытое море. Преодолев в одной связке 13 миль, капитан сухогруза пригласил на прощанье экипаж на борт. Когда же «Тигрис» отшвартовывался, лодка стукнулась носом о корпус «Славска» так сильно, что все забеспокоились, сможет ли она после этого вообще держаться на воде. К счастью, обошлось.

Как оказалось, расставались ненадолго. В ту же ночь ветер поменялся на встречный и «Тигрис» начало относить к западу, в сторону прибрежных рифов. В сложнейшей штормовой обстановке поймать нужный ветер никак не удавалось, и в конце концов Хейердал приказал запросить помощь.

Команда была шокирована, но не столько опасностью ситуации, сколько решением Тура. Ведь и за время плавания на «Ра» приходилось попадать в разные передряги, но капитан ни разу не подал сигнал тревоги. Наши предки не могли послать SOS, а Хейердал старался максимально воссоздать в своих экспедициях атмосферу древних путешествий. Это была его принципиальная позиция.

Не зря говорят: беда не приходит одна. Выяснилось, что стационарная связная радиостанция вышла из строя, и сигналы SOS посылали с маломощного аварийного передатчика, питаемого от ручного генератора. Мало надеясь на помощь со стороны моря, сигналили и прожектором на берег, который был недалеко. Но оттуда в ответ беспорядочно махали огнями: люди просто не понимали, чего от них хотят. Тем временем море окуталось густым туманом, сила ветра достигла 9 баллов. И тут на горизонте появляется «Славск».

В радиорубке сухогруза один из связных приемников постоянно был настроен на волну радиотрафика «Тигриса». Но внезапно связь прервалась. Почуяв неладное, небезызвестный Роман Липский стал контролировать международную частоту бедствия и обнаружил едва слышный сигнал SOS. «Славск» тут же снялся с якоря и отправился к мысу Файлак на поиски.

Осадка теплохода составляла 6,5 метров, «Тигрис» же находился на мелководье. Подойти близко, без риска самому сесть на мель, «Славск» не мог. Снять людей сухогруз был готов, но помочь самой лодке фактически было невозможно.

В это время из густого тумана показалась небольшая арабская шхуна, предложившая помощь за 500 кувейтских динаров. Хейердал категорически отказался, сочтя такую цену неприемлемой. «Спасателей» становилось все больше, но Тур был непреклонен. Однако и жертвовать из принципа «Тигрисом» было бы не просто глупо, но и грозило серьезными неприятностями. Под постройку и оснастку лодки ведущие телекомпании мира собрали огромные деньги, рассчитаться же с ними по условиям контракта предполагалось одним: четырехчасовым фильмом о путешествии.

Пришлось сдаться. Одна из шхун отбуксировала «Тигрис» на глубину, а затем Хейердал обратился к капитану «Славска» с просьбой доставить лодку в Бахрейн, где он намеревался подлатать и усовершенствовать ее. Буквально с первых шагов стало понятно, что во время строительства был допущен целый ряд ошибок, который необходимо было устранить накануне выхода в открытое море.

В Омане Тур хотел узнать, был ли здесь Макан – то место где пять тысяч лет назад выплавлялась медь, которая шла в Бахрейн и потом распространялась по всему региону

Пирамида Макана

Бахрейн был первой запланированной в путешествии остановкой. Экспедиции предстояло познакомиться с археологическими исследованиями, которые там велись датским ученым Джеффри Бибби. Предположительно именно на этом острове некогда располагалось древнее государство Дильмун – крупный центр морской торговли, через который осуществлялись связи шумеров и других народов Двуречья с народами долины Инд – в Шумер производился экспорт меди, драгоценных камней, жемчуга, а взамен из Месопотамии на остров вывозилась разнообразная продукция сельского хозяйства.

В Бахрейне экипажу «Тигриса» пришлось и много поработать. За время продвижения по Персидскому заливу на носу лодки образовался дефект: встречные волны выбили большой участок тростника, и его следовало заделать, используя имевшийся в запасе материал. Кроме того, подсушили и покрыли защитным составом рулевые весла, а также изменили конструкцию паруса. От острова Бахрейн путь лежал в Оман через узкий Ормузский пролив с очень интенсивным движением, и хорошая управляемость лодкой приобретала огромное значение. Дополнительную опасность представляли и находившиеся в Персидском заливе нефтяные вышки, которые ночью не освещались. К чести экипажа следует отметить, что этот отрезок пути они преодолели достойно, а «Тигрис» продемонстрировал чрезвычайно высокие мореходные качества.

Цель посещения Омана заключалась в том, чтобы попытаться узнать был ли здесь некогда Макан – то место где в третьем тысячелетии до н.э. выплавлялась медь, которая шла в Бахрейн и потом распространялась по всему региону.

Еще находясь в Багдаде, Тур слышал о том, что в Омане якобы найдены пирамиды. Он встретился с проводившим там раскопки итальянским археологом Паоло Коста, который подтвердил, что действительно наткнулся на гигантское сооружение, и если бы нашел его в Египте, то назвал бы пирамидой. В этом и заключался весь секрет – на территории Омана пирамид в принципе не должно было быть.

Каково же было удивление Хейердала, когда он увидел настоящую пирамиду – четырехступенчатую, ориентированную по сторонам света, точно такую же, какие строились в древней Месопотамии, на территории нынешнего Ирака. Интересно, что она находилась в центре древних медных рудников. Таким образом, Тур получил лишнее подтверждение тому, что видимо это и было тем самым Маканом, и по всей вероятности древние шумеры сюда и приходили. Иначе откуда там могла взяться пирамида.

Заблуждаются те, кто считает, что человека выматывает только в шторм. Океан неспокоен даже при полном безветрии

На «Тигрисе» сложился на редкость хороший микроклимат. Экипажу удавалось в любой ситуации сохранять свой маленький мир в мире

Что штиль, что шторм

Многие полагают, что плаванье в открытом океане опаснее, чем у берегов. Моряки знают, что это не так.

Сразу после того как «Тигрис» покинул Оман, установилась крайне неустойчивая погода – то штиль, то шторм. В этом районе проходила к тому же интенсивная корабельная трасса – суда из Персидского залива шли вдоль побережья Омана и далее через Суэцкий канал. Ночь 15 января 1978 года, по воспоминаниям Сенкевича, была самой неприятной во всем путешествии, а главное – по-настоящему опасной и страшной. Пять раз лодка находилась на грани столкновения. Корабли проходили так близко, что не только был слышен звук моторов и винтов, но обдавало теплом работающих машин. Лил настоящий тропический ливень и суда были различимы с трудом, они же «Тигрис» не видели вообще. Экипаж лодки понимал, что если столкновение все-таки произойдет, то шанса остаться в живых практически нет.

Не многим проще бывало и во время штиля. Заблуждаются те, кто считает, что человека выматывает только в шторм. Океан неспокоен даже при полном безветрии, а в этих местах постоянно шла мелкая рябь, отчего лодку сильно раскачивало. Сенкевич даже подсчитал частоту – 20 колебаний в минуту. Ни посидеть спокойно, ни поспать, ни поесть. И так – двое-трое суток подряд. Это действовало на психику, люди ходили раздраженные. Завтрак, мытье посуды, уборка на кухне – и все расходились кто куда: читать, писать, чистить или чинить что-либо, и если работа позволяла, старались делать ее в одиночестве. Однако вслед за получением дневной дозы самоизоляции взаимный интерес возобновлялся.

По воспоминаниям Юрия Сенкевича на «Тигрисе» сложился на редкость хороший микроклимат, и, несмотря на случавшиеся время от времени разногласия и споры, экипажу удавалось сохранить свой маленький мир в мире. Не последнюю роль в этом играло и отсутствие иерархии. Здесь все были матросами, и всем приходилось и управлять кораблем, и ставить вертикальные кили, которые позволяли ходить галсами. Все по очереди стояли на вахте и днем, и ночью. Много времени уходило на приготовление пищи, и этим тоже занимались все.

Свои психологические наблюдения Юрий Александрович вел не просто из любопытства, а из научного интереса. По заданию Института медико-биологических проблем он исследовал особенности групповой психологической деятельности многонационального экипажа в экстремальных условиях, хотя хватало работы и как у врача. Более того, на «Тигрисе» болели почему-то чаще, чем на «Ра» и приходилось лечить то от опоясывающего лишая, то от невралгии лицевого нерва, не считая ссадин и ран. Как и в предыдущие экспедиции, Сенкевич пользовался медицинской укладкой, предназначенной для космических полетов.

На пути от Омана до Карачи Хейердал решил провести очередной эксперимент – проверить, можно ли двигать лодку с помощью гребных весел. Эксперимент удался. Правда, прохождение трех километров заняло более трех часов. Но этот маршрут был очень важен для него – он символизировал завершение еще одного этапа в экспедиции, как бы соединяя древнюю землю Месопотамии с не менее древней долиной реки Инд, где в третьем тысячелетии до нашей эры возникли такие города как Мохенджо-Даро и Хараппа, относящиеся к высокоразвитой хараппской цивилизации. В Мохенджо-Даро Хейердал обнаружил древнюю печать с изображением тростниковой лодки – еще одно доказательство обширных внешних культурных и торговых контактов региона.

Ни одно государство не принимало "Тигрис". Становилось небезопасно и из-за начавшихся в регионе военно-морских учений США, Англии и Франции

Хейердал решил прервать путешествие, а лодку - сжечь

Тур решил не оставлять "Тигрис" гнить на военно-морской базе. Это был протест по Хейердалу. А как иначе он мог выразить его?

Протест по Хейердалу

От Карачи «Тигрис» двигался сначала строго на юг, а затем изменил маршрут и направился на запад, мимо острова Сокотра, расположенного у побережья Сомали, примерно в 350 км к югу от Аравийского полуострова. Об этом маленьком островке сложено много легенд. Согласно одной из них, предками сокотрийцев были воины Александра Македонского.

Три дня экипаж провел у Сокотры, а затем взял курс на Аденский залив в сторону Джибути. Более 1000 км «Тигрис» преодолел всего за 10 дней. А еще через 10 -12 планировалось войти в Красное море и тем самым завершить путешествие. Однако обстоятельства сложились так, что Джибути, куда «Тигрис» вошел 30 марта 1978 года, оказался конечным пунктом экспедиции.

На тот момент только-только завершилась длившаяся семь месяцев война между Эфиопией и Сомали, в которой последняя потерпела поражение, и политическая ситуация в регионе оставалась крайне напряженной. Но в любом случае надо было где-то пристать.

Хейердал пытался получить разрешение на вход в территориальные воды государств, примыкающих к Баб-эль-Мандебскому проливу, но ни от одной страны не получил определённого ответа. В этом районе начались еще и военно-морские манёвры США, Англии и Франции, и продолжать экспедицию стало небезопасно. Хейердал принял решение прервать путешествие, а лодку в знак протеста уничтожить.

Свою позицию он изложил в открытом письме генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму:

«…Мы предприняли путешествие в прошлое, чтобы изучить мореходные качества судна, построенного по древнешумерским образцам. Но это было также путешествие в будущее с целью показать, что люди, стремящиеся к общему выживанию, могут мирно сосуществовать даже в самом тесном пространстве.

Нас одиннадцать человек, представляющих страны с разными политическими системами… Рады доложить, что, несмотря на разные политические взгляды, мы, живя в стесненных условиях, в полном взаимопонимании и дружбе, плечом к плечу боролись с штормами и штилями, постоянно сохраняя верность идеалам Объединенных Наций «Сотрудничество во имя совместного выживания».

Ступая в ноябре прошлого года на борт нашего камышового судна «Тигрис», мы знали, что вместе утонем или вместе выживем, и это сознание скрепило нашу дружбу. Разъезжаясь ныне, в апреле, по домам, мы испытываем глубокое уважение и симпатию к странам каждого из членов экипажа, и наше послание обращено не к какой-либо одной стране, а к современному человеку вообще.

Мы показали, что в создании ранних цивилизаций земного шара древним жителям Двуречья, Индской долины и Египта, вероятно, помогали взаимные контакты на примитивных судах, которыми они располагали пять тысяч лет назад. Культура развивалась благодаря разумному и полезному обмену идеями и товарами.

Сегодня мы сжигаем наше гордое суденышко с абсолютно целыми парусами, такелажем и корпусом – в знак протеста против проявлений бесчеловечности в мире 1978 года, в который мы возвратились из открытого моря. Нам пришлось остановиться у входа в Красное море.

В окружении военных самолетов и кораблей наиболее цивилизованных и развитых стран мира, не получив разрешения на заход от дружественных правительств, мы были вынуждены высадиться в маленькой, еще нейтральной, республике Джибути. Вокруг соседи и братья уничтожают друг друга, пользуясь средствами, предоставленными теми, кто возглавляет движение человечества в третье тысячелетие.

…Наша планета больше камышовых бунтов, которые пронесли нас через моря, и все же достаточно мала, чтобы подвергнуться такому же риску, если живущие на ней люди не осознают неотложной необходимости в разумном сотрудничестве, чтобы нас и нашу общую цивилизацию не постигла участь тонущего корабля.

Республика Джибути, 3 апреля 1978 года».

Став на последнюю якорную стоянку у одного из островов, в нескольких километрах от порта Джибути, 3 апреля 1978 года члены экипажа сняли с судна все материалы экспедиции, облили палубу горючим и, установив взрывное устройство с таймером, покинули лодку. Спустя 15 минут она запылала.

Главный эксперимент Тура Хейердала удался. Он еще раз доказал: интернациональный экипаж жизнеспособен!

Смотреть на «Тигрис» в огне было то же что смотреть на свой горящий дом. Но таково было решение Хейердала, и команда с ним согласилась. Юрий Сенкевич говорил в связи с этим: «Как иначе мог выразить свое отрицание милитаризма Тур Хейердал – не государственный деятель, не официальное лицо, а всего лишь руководитель маленькой экспедиции? Он выразил его единственным доступным ему способом: не оставил «Тигрис» гнить в окружении дредноутов на военно-морской базе. Это был протест по Хейердалу».

Между тем крик души Хейердала не получил того внимания, какого был достоин. Более того, многие считали путешествие неудачным. Когда позже Сенкевич приехал в Норвегию, журналисты и там допытывались, что он думает по поводу «бесславного финала экспедиции».

Юрий Александрович считал, что команда допустила единственную ошибку – пошла на поводу у «Би-би-си», спонсора путешествия. Узнав о предстоящем сожжении, представители медиакорпорации поставили условие: до последнего момента все должно остаться тайной. «Наши финансисты не желали конкуренции, – писал Сенкевич. – Закабалив «Тигрис» при жизни, они намеревались стричь купоны и с его похорон. А надо было бы заупрямиться, созвать газетчиков, журналистов, трубить во все трубы: «Мы против войны. В знак протеста мы сжигаем «Тигрис». Приезжайте, смотрите!» Вот тогда мир воспринял бы случившееся иначе. Но мы были слишком потрясены».

А все-таки она плавает

Несмотря на драматический финал, экспедиция с научной точки зрения была успешной. «Тигрис» прошел более 7 тысяч километров. Путешествие продолжалось 132 дня, а в воде лодка находилась 144 дня.

Тур Хейердал доказал, что на подобных лодках можно плавать в океане и, в частности, в Индийском океане. У судна высокие мореходные качества. По экспертным оценкам, на конец путешествия «Тигрис» не исчерпал свой резерв и мог проплавать еще не менее двух месяцев.

Экспедиция выполнила и вторую, не менее важную, задачу. Эксперимент Хейердала удался: он еще раз доказал жизнеспособность модели мирного сосуществования интернационального экипажа.

Прощаясь с командой, Тур сказал: «Я был с вами счастлив». И команда была счастлива с ним. Возможно, на самом деле это и был главный итог путешествия.

Нино Гвазава

При подготовке материала использованы открытые источники

---

Перейти к списку статей раздела "Это интересно"